Любовные цепи - Страница 23

А что чувствует Скотт? По всему видно, он относится к ней с симпатией. Но вряд ли более того. Он ничем не выдал своих чувств с того вечера, когда поцеловал ее.

По вечерам Тейви, устроившись в спальном мешке, не могла заснуть, думая о том, что ждет ее впереди. В конце концов она пришла к выводу, что лучше всего не забивать себе голову вопросами, а плыть по течению, продолжать общаться со Скоттом, встречать вместе с ним рассветы.

Увидев Скотта, одетого в альпинистский костюм, она не без дрожи вспомнила, что сегодня он намерен заняться скалолазанием. На этот раз он, не сказав ей ни слова, разбил лагерь в полумиле от горы. Вокруг были разбросаны валуны, между которыми росла чахлая трава, прибитая к земле порывами ветра. За валунами возвышался лес. Однако деревья здесь не были такими высокими, как в низине. Исключение составляли лишь сосны. Другие деревья не достигали и трех метров в высоту. Склон горы был хорошо виден, и Тейви не пришлось бы задирать голову, наблюдая за подъемом альпинистов.

Гигантская скала с зубчатой вершиной, запорошенной снегом и покрытой кое-где ледяными корками, приводила в трепет. В это утро вершина была скрыта облаками. Даже неопытная Тейви предположила, что может разыграться пурга, а она затруднит путь Скотту наверх.

Инструктор увлек ее в сторону от палаток и на ходу передал ей кружку с кофе.

— Не паникуй, Принцесса, — сказал он. — Однажды я уже взбирался сюда.

— Но будет пурга.

— Не исключено, — согласился он. — Но зато какое удовольствие! Для скалолаза это настоящая проверка мастерства.

— А что, если вас застанет темнота и ты…

— Мы возьмем с собой специальные спальные мешки и запас продовольствия. Мне приходилось ночевать на горе.

— Прямо на вершине?

Скотт пожал плечами.

— Нам не привыкать. Спроси у Андре. Однажды он всю ночь ругал меня, когда мы висели на высоте трехсот метров, упираясь ногами в десятисантиметровый выступ. Он каждый раз напоминает мне об этом, когда я слишком увлекаюсь.

— Вы оба сумасшедшие!

— Несомненно, — подтвердил Скотт, залезая в карман своей темно-зеленой куртки. — У меня есть для тебя подарок. Таскаю его с собой уже два дня, но ты так уставала, что вряд ли воспользовалась бы им. — Он вручил ей маленький блокнот и карандаш. — Сможешь пользоваться ими для рисования? Наверное, они слишком малы.

Глаза у Тейви загорелись. Она с радостью схватила блокнот и карандаш.

— Замечательная вещь для эскизов. Ой, Скотт, где ты это раздобыл?

— Взял у Фреда. Он собирался вести дневник. — Скотт уселся на траву. — Но согласился отдать блокнот — тебе он нужнее. Думаю, это отвлечет тебя от тревоги за нас.

— Более или менее, но утверждать определенно не могу. — Тейви присела рядом с ним, подставив спину солнечным лучам. — Все равно буду наблюдать. Мне бы хотелось нарисовать ребят, взбирающихся на гору. Кроме того, я постараюсь не думать, куда ты упадешь.

— Ты говоришь об этом значительно бодрее, чем раньше, — засмеялся Скотт, опираясь на локти. — Как ноги?

— Продолжают саднить.

— Ты носишь слишком большой рюкзак. Не старайся навьючивать на себя все самое тяжелое — ноги быстрее заживут.

— Ты говоришь со мной так, словно я беспомощный ребенок. У меня все в порядке, а следуя твоей логике, я должна каждый день проверять состояние твоих ребер.

Скотт весело улыбнулся.

— Неужели тебе интересно посмотреть на меня без рубашки?

— Я хочу, чтобы ты заткнулся.

— Давай сюда свои пятки, нужно наложить пластырь до того, как я отправлюсь в горы.

— Неужели ты думаешь, что я не смогу сделать это самостоятельно? — Она стремительно подтянула ноги к себе.

— Ты ведешь себя как маленькая девочка в кабинете у врача. — Скотт наклонился и схватил ее за щиколотку. — Ты когда-нибудь до похода надевала ботинки?

— Нет, — сказала Тейви, стараясь освободить ногу.

Он снял с нее сандалии и принялся растирать стопу, легонько нажимая на места, припухшие в результате многомильных переходов.

Тейви блаженно закрыла глаза. Его сильные пальцы не осмеливались подниматься выше щиколотки. Однако каждая ее мышца чувствовала их прикосновение. Было такое ощущение, что все ее тело становится легким, почти невесомым.

Закончив с одной ногой, Скотт проделал ту же процедуру с другой.

Тейви вытянула руки вдоль тела и легла на спину.

— Должна заметить, что твой массаж действует замечательно. Даже не представляю, как я обходилась без него раньше.

— В городской жизни он тебе и не требовался, — сказал Скотт. — Твои мышцы не испытывали такой нагрузки. А теперь отеки прошли и ботинки будут легче надеваться. Еще денек, и все войдет в норму.

Девушка от удовольствия тихонько вздохнула. Казалось, все неприятные ощущения в ногах совершенно исчезли.

— Скотт, я не знаю, как это действует, но если тебя не затруднит, то продолжай…

Скотт пробормотал что-то нечленораздельное и продолжил растирания. Когда он отпустил ее ногу, Тейви осталась лежать в той же позе, не открывая глаз.

— Наверное, скоро проснутся все остальные, — предположил он.

— Вполне вероятно. — Тейви поднялась и осмотрелась. — А не пройтись ли нам?

Уголки губ у Скотта поползли вверх.

— У тебя есть желание уединиться в лесу?

Она выпрямилась, надела сандалии и посмотрела в сторону леса. Если они окажутся там, то деревья обязательно скроют их от посторонних глаз.

— Знаешь, я передумала. Не заняться ли завтраком? — сказала она.

Скотт недовольно нахмурился.

— Не твоя очередь готовить еду, но будь по-твоему. — Он встал и протянул ей руку. — И все же тебе следует что-то решить, Тейви. Три недели прятать голову в песок, как страус, задача не из легких.